|
Каждый человек в жизни должен получить как можно больше удовольствия, а также доставить его другим людям, а может и не людям, тоже побольше. В частности, надо слушать хорошую и чистую музыку, а не довольствовать ложными представлениями и слушать белую и коммерческую. Есть поговорка:"Лошадь можно привести к водопою, но нельзя заставить ее пить". Так вот я хотябы к "водопою" вас попытаюсь привести =) |
|||||||||
|
МУЗЫКА ВЕСНЫ |
||||||||||
|
Егор Летов
"Кто бы мне поверил, если б я был жив
Записи одного из первых альбомов "Гражданской обороны" предшествовало немалое количество полустудийных экспериментов, проведенных Егором Летовым и Константином "Кузей Уо" Рябиновым в подвалах и институтских лабораториях города Омска. "С самого дня рождения "Гражданской обороны" (8 ноября 1984 года) мы с Кузей Уо сразу же сделали ставку именно на изготовление и распространение магнитофонных альбомов, резонно решив, что live-выступления нам светят весьма не скоро, - вспоминает Летов в своих "ГРОБ-Хрониках". - Кроме того, так уж установилось, что есть записи - есть и группа, нет записи - нет и... " "Гражданская оборона" начиналась как проект, исполнявший авангардную музыку. Но вскоре музыканты группы переключились на голимый панк-рок с эпатажными антисоветскими текстами. В конце 85-го года в деятельность "Обороны" вмешиваются местные правоохранительные органы. Даже находясь в глухом подполье, эта рок-группа влияла на настроения и умы людей и неотвратимо становилась для властей социально опасным явлением. Последствия не заставили себя долго ждать - с "Обороной" начали активно бороться. Кузя Уо, несмотря на сердечную недостаточность, срочно был призван в армию. Летова отправили в психбольницу, где в течение нескольких месяцев накачивали психотропными средствами. Временно ослепнув, он столкнулся с раздвоением сознания и прочими "побочными явлениями", но все же сумел выстоять. Чтобы не сойти с ума, Летов целыми днями писал стихи и рассказы. Одно из стихотворений удалось сохранить: "В сумасшедшем доме художнику приснилось Что кровавые туши убитых зверей На мясокомбинате Превратились в огромные сочные Апельсины, гранаты, лимоны И вот они на крюках Легонько покачиваются Тихонько звенят". "В отношении моего опыта в психушке я бы использовал афоризм Ницше: "То, что меня не убивает, делает меня сильнее", - пишет Летов в своей "Творческо-политической автобиографии". После этого я понял, что я солдат. Причем солдат хороший. Понял я также, что отныне я себе больше не принадлежу. И впредь я должен действовать не так, как я хочу, а так, как кто-то трансцендентный хочет". Выйдя из больницы, Летов в условиях полной изоляции пишет песни, созвучные его радикальным взглядам того периода: "Дезертир" ("сорвите лица - я живой"), антикоммунистический "Бред" и одну из первых суицидальных композиций "Умереть молодым", близкую по духу моррисоновской "No One Here Gets Out Alive". Эти и другие песни долгое время существовали в черновом варианте, поскольку никакой возможности записать их у Летова не было. На дворе стоял 86-й год - антироковая кампания, докатившись до Омска с двухлетним опозданием, была в самом разгаре. С большинства местных музыкантов в КГБ взяли расписки, в которых те отказывались от какого-либо участия в опальном летовском проекте. Психологически Летов был готов записываться самостоятельно. Все упиралось в отсутствие элементарной звукозаписывающей аппаратуры. Единственной омской группой, не испугавшейся сотрудничества с Летовым, оказалась фолк-панк-гаражная команда "Пик и Клаксон". В апреле 87-го года Летов вместе с музыкантами из "Пик и Клаксон" Олегом и Женей Лищенко выступает на I Новосибирском рок-фестивале. Одной из основных интриг этой акции оказалась неравная схватка местного рок-клуба с обкомом комсомола, который нанес рокерам удар под дых, запретив приезд "Звуков Му" и "Аукцыона". На их место в фестивальной программе президент новосибирского рок-клуба Валера Мурзин в последний момент вписал "Гражданскую оборону". Тексты песен, естественно, подлежали строгой литовке. ГрОбы почему-то записывали их в темном зале, а затем безымянная машинистка впопыхах не перепечатала кое-какие места - как на грех, крамольные. Когда группа сыграла первые композиции, в рядах официоза начался столбняк, а зал в полном смысле сходил с ума. Это был дебют Летова и его друзей на большой сцене, и они умудрились устроить в столице Сибири натуральный Пер-Лашез. "Оборона" со своими антисоветскими текстами и грязным гаражным звуком начала крушить все подряд. Охваченный волной дикого кайфа, звукорежиссер "Калинова моста" Александр Кириллов схватил лист бумаги, написал печатными буквами: "Кто литовал?" и пустил эту парфянскую стрелу по рядам в направлении жюри... Вернувшийся из Новосибирска домой Летов прекрасно понимал, что пока комсомольская "телега" о фестивальных подвигах дойдет до Омска, у него в распоряжении еще имеется несколько недель. Именно в этот узкий времен- ной интервал мая-июня 87-го года им в одиночку было записано сразу пять альбомов: "Мышеловка", "Красный альбом", "Хорошо!!", "Тоталитаризм" и "Некрофилия". Формально числившийся художником-оформителем, Летов к тому моменту уже давно находился в свободном плавании. Не связанный с социумом никакими договорами, он нес трудовую вахту у себя дома, фиксируя по одному альбому за два-три дня. В них во-шли композиции периода 1985-1987 годов. "Я записывался со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. Помню, что когда я закончил "Мышеловку", свел и врубил на полную катушку, то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга - значит, оно вздорная бренная срань". Запись "Мышеловки" осуществлялась методом многократного наложения при помощи магнитофонов "Олимп-003", одолженных Летовым у "Пик и Клаксон" и у своего приятеля Дмитрия Логачева. Оба магнитофона Летов слегка переделал, добавив в общую электрическую цепь мерзостное звучание советских колонок и самопальных инструментов. В записи каждого из инструментов приходилось прибегать к немалому количеству технических хитростей. Для того чтобы зафиксировать на пленку сложную барабанную партию, Летов записывал ее на девятую скорость и играл в два раза медленнее необходимого темпа. Затем магнитофон переключался на 19-ю скорость, в результате чего барабаны звучали в режиме хорошо темперированного хардкора - как, например, в композициях "Пластилин" и "Иван Говнов". Уже в те годы Летов тяготел к грязному звучанию. "Вся беда нашего отечественного рока, возможно, состоит в том, что все стараются записаться почище", - говорил он в одном из интервью, датированном концом 80-х. На сессиях "Гражданской обороны" Летов упорно придерживался установки писаться быстро, грязно и максимально энергич- но. Считая, что атональное сопровождение создает драйв, он в рамках избранного шумового безумия оставался неплохим гитаристом - даже несмотря на некоторую наивность инструментальных вставок ("Он уви-дел солнце", "Дите", "Дезертир"). Последовательность записи была следующей: Летов играл на барабанах, потом на гитаре, басу и только в самом конце на образовавшуюся инструментальную болванку накладывал голос и дополнительные гитарные партии. Затем вся запись прогонялась через самодельный ревербератор. ...Летов, по его же словам, "в дрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал... Вокал несколько "посажен" в пользу интенсивности и плотности звучания, что привело в некоторых случаях к заметному затруднению восприятия текстов слушателем". Как и остальные студийные опусы ранней "Обороны", "Мышеловка" укладывалась в рамки тридцати минут и состояла из пятнадцати очень коротких, но очень энергичных композиций. Несмотря на пять наложений, примитивную технику и нехватку времени, Летову удалось создать один из самых живых и яростных альбомов за всю историю советского рока. "Мышеловка" открывалась стихотворением "Так же как раньше", написанным Летовым в 85-м году: "Словно после тяжелой и долгой болезни Я вышел под серым уютным дождем Прохожие лепят меня как хотят Так же как раньше Я в мятой и потной пижаме Но уже без претензий на белый полет Cкоро придет Осень". Большинство песен напоминали доведенный до экологического примитивизма панк, сыгранный в стиле калифорнийских подвальных команд середины 60-х годов. Вокал Летова аналогов не имел. Это был монотонный вой с элемент- ами шаманского нагнетания напряжения, разукрашенный анархическими лозун- гами и выкриками "хой" - как у Майка на альбоме "LV". Несмотря на обилие ненормативной лексики, здесь пока еще нет мрака, характерного для поздних работ "Гражданской обороны". В "Мышеловке" много хуков, злости и запоминающихся рефренов, на интонационном выделении которых строится большинство хитов ("Он увидел солнце", "Желтая пресса", "Иван Говнов" и , конечно же, "Пошли вы все на..."). Так в 87-м году осмеливался петь (вернее, не петь, а рычать) человек, которому терять уже было нечего. В своих песнях Летов искал абсолютную свободу, изобретал "новую дерзость" - пусть экстремистскую по форме, но позитивную по сути ("прецедент торжества бунта и свободы над твердокаменными законами и чугунными скрижалями тоталитарного бытия"). Летов боролся с социумом в лице доперестроечного совдепа - а совдеп в свою очередь боролся с Летовым. В конце июня до Омска наконец дошла комсомольская телега, направленная из Новосибирска кем-то из соорганиз- аторов фестиваля. Летову грозила вторая серия принудительного лечения в психбольнице - со всеми вытекающими последствиями. Мышеловка, однако, не захлопнулась. Не дожидаясь появления санитаров, Летов прихватил сумку со
«Гражданская Оборона», - это действо, о котором нельзя говорить «это мне нравится, это не нравится», «сегодня они играли хорошо, вчера плохо». Только Егор Летов может позволить себе выйти на сцену с одной гитарой, сделать её еле слышной и, извлекая не хитрый аккомпанемент, петь час - полтора перед полным залом
Ссылки: Много всякой информации, среди которой книга "Я не верю в анархию" Сдесь можно скачать много видео и не только Хороший сайт. Много хорошего видео! Помоему сдесь есть ВСЕ мп3!!! Даже Посев и Коммунизм Думаю что Кузя УО будет интересен многим ценитилям ГО Янка Дягилева
Янка не записала ни одной пластинки, не выступала по телевизору, но была известна ценителям рок-музыки всей страны.
"От большого ума лишь сума да тюрьма,
Как Летов с Янкой познакомился (с его слов):
Познакомились мы на первом Новосибирском рок-фестивале, это было летом 87-го года. Мы тогда приехали туда даже не как гостевая команда, а, собственно говоря, поглазеть на все происходящее. На самом деле, это не очень интересно… То есть, она сидела на лестнице, во дворе намечалась очень большая драка между металлистами, панками, хиппи и прочими, как это тогда называлось, неформалами – все сгрудились там на лестнице. Мы там впервые, собственно, и выступили, что называется, дали говна, – то есть залитовали одну программу, а сыграли другую, сыграли программу АДОЛЬФА ГИТЛЕРА: там половина песен Лищенко, половина моих, – меньшая половина. Нас зарубили, вызвали в милицию – там целая была катавасия. После этого я приезжаю в Омск, сижу, сочиняю песни, какие-то альбомы начинаю делать, и в некий момент ко мне вваливается – без звонка, без всего – орава новосибирская, огромная толпень, среди которой Рублев, Лукич, такой Данилов Женя, очень хороший, Янка, Летяева… Такая компания, человек восемь. И они по очереди стали песни всякие петь, последние свои. А я как раз тогда сочинил песню «Пошли Вы Все На Хуй!», такой довольный был – как раз эту песню сочинил, буквально с вечера она у меня в голове играла. Я сижу, текста оттачиваю, – они там такие,
Ссылки: Хороший сайт. Много хорошего видео и не только! Александр Башлачев
"Толоконные лбы!
ГРАНИЦА РЯДОМ
Недавно в издающемся в Париже журнале "Русская литература" я неожиданно обнаружила публикацию, посвященную Башлачеву. Почему-то хочется ее процитировать. Любопытен этот взгляд издалека " из другого времени, места и культуры. "Маленький, худой, независимо от сезона одетый в одну и ту же кожаную куртку, с вставным золотым зубом, который выглядывал изо рта, лишь только Башлачев начинал петь, этот русский рокер вызывал всегда одну и ту же реакцию у людей, которые слушали его в первый раз: ею было удивление перед колоссальной энергией, которую рождало его хрупкое тело, и соответствие башлачевских песен и манеры их исполнения тому, что ассоциировалось с "настоящей Русью". Нужно отметить, что в ту эпоху стиль, основанный на русском фольклоре, воспринимался в среде андеграунда как нечто негативное, казенное. Башлачев был исключением из правила. Вместо крестика " ношение которого было провокационным знаком в андеграундовской среде того времени и превратилось сегодня в обыкновенный элемент костюма любого эстрадного певца " Башлачев носил на шее три колокольчика. Характерный звук, который слышится на большинстве его записей, " также звук колокольчиков на браслете, одевавшимся Башлачевым, когда он исполнял свои песни под гитару. Колокольчик " важный символ в башлачевском творчестве: большие колокола разбиты, пел он во "Времени колокольчиков", но каждый может заставить звонить свой колокольчик, чтобы нарушить малодушную тишину нашей эпохи"... Башлачеву нравилась эта фраза " "граница рядом", она (как и многие), будучи произносима им, как будто начинала звучать каким-то правильным, первоначальным смыслом. Все эти его "не всякое лыко в строку...". Последнее время ему под руку попадали набоковские романы (кстати, и последней прочитанной им книгой была "Король, дама, валет") " как-то все случайно, но у Башлачева был свой подход к случайности, излишне, быть может, внимательный. Прозрачной осенью 1986 года он валялся на диване с потрепанным номером "Нового мира" и читал "Защиту Лужина". Очень внимательно читал. Тема "защиты", раз вышедши за рамки шахматно-литературного полей, и теперь продолжает звучать. Равно как и фигура умолчания, некогда Башлачевым предпринятая, сохраняет свою силу и поныне. Последние два года Башлачев ничего не писал. Это как бы внешняя сторона дела. Внутренняя в приближении выглядит так: писал, но ничего не сохранилось, поскольку сам задался такой целью, как будто заметая следы. Четверостишие, написанное летом 1987, " единственное сохранившееся. И труд нелеп, и бестолкова праздность, И с плеч долой все та же голова, Когда приходит бешеная ясность, Насилуя притихшие слова. "Бешеная ясность" пришла и не пожалела. Жарким летом в центре Москвы, на скамейке в зеленом скверике раскуривал "Беломор" невозможный человек в джинсах и просторной белой футболке, и капельки пота проступали на лбу под горячим московским солнцем, еще не рифмуясь с уже спетым "на холодный лоб да на сосновый гроб"
Заводное чучело
Рукописи горят в руках. Тема "остановись, мгновенье" разрешается в искусстве, которое, по определению, мгновение останавливает. Тоже, кстати, Сашина теория, коих было много, и они неизбежно заканчивались, "хотя на самом деле все наоборот". Нельзя сказать, что Башлачев был друзьям понятен. Женщинам, возможно, больше, но это " от любви, без которой не обходился, и если было ключевое слово, то, наверное, все-таки это, принципиально рифмуемое со словом "кровь". "Наш лечащий врач согреет солнечный шприц, и иглы лучей опять найдут нашу кровь. Не надо, не плачь сиди и смотри, как горлом идет любовь". Такие дела. Но не зря же, думаю я, сжег он все свои бывшие под рукой черновики, что-то же имел он в виду, и неспроста навсегда осталось в забытой тетрадке карандашом написанное и не спетое никому, но пресекающее разговоры о "творческом кризисе". "На самом деле все наоборот" " и справочники, как назло, противоречат друг другу, а из задачника заботливой рукой выдрана страничка с ответами". Я теперь часто вспоминаю фразу Марины Тимашевой - "человек, сумевший выразить дух и смысл рока в нашей стране, оказался причастен к нему по непостижимой логике судьбы. Поэт от Бога, он должен был рано или поздно занять место в литературе, но сделал решительный шаг в сторону". Когда-то она мне казалась такой неправильной. Но теперь скучно думать о судьбах русского рок-н-ролла, "время колокольчиков" которого отзвенело к концу восьмидесятых. Говорят, БГ сказал после смерти Башлачева: "Башлачев поставил точку". Может быть, и поставил, а может быть, Гребенщиков ничего такого и не говорил " не имеет значения. Но вот книга "где дымится вязь неспокойных строк", - отлежав в отстойнике времени положенный срок, есть единственное, что существует почти вне его. Книга "Александр Башлачев. Стихи" теперь напечатана. И пока рукописи не выгорят до тла, она будет тайно пылиться в библиотеках. И потом всплывет из небытия. Припоминаю я, что в читальных залах листочек, на котором полагается писать название нужной книги, называется "требование". То есть все же выходит, что людям, которым всегда что-то нужно, нужно и это, и раз нужно - они разберутся "зачем". "Ну и давай я отвечу ...так, например. Хотя это, конечно, не исчерпывающий ответ и, может быть, не точный, но скажем так, что я живу в мире, в котором нет волшебной палочки...одной на всех. Она у каждого своя. И если бы все это поняли сегодня, мы бы смогли его изменить. Мир бы стал для каждого таким прекрасным, какой он и есть на самом деле". "Это просто потенциал, который еще раз перевел себя в кинетику, стал реальным действом. Просто из века в век, из года в год, изо дня в день общую мировую идею мы переводим в форму за счет таланта. Талант - способ перевода. А если говорить о программе...то, когда люди садятся играть в шахматы, всем ясно , что игра так или иначе кончится матом. Или: если ты сядешь играть с Каспаровым, проиграешь в любом случае. Это, казалось бы, детерминировано, да , исход, результат, да. Но остаются подробности - ты же сам решаешь, и он решает, какой пешечкой ходить. А для того, чтобы перевести
Анастасия Рахлина
Ссылки: Сайт, посвященный СашБашу. Много всего. |
свитером, купил билет на поезд до Москвы и отправился в автономное плавание по стране. "Мы с Янкой были в бегах вплоть до декабря 87-го года, - вспоминает Летов. - Объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, питались чем Бог послал. На базарах воровали продукты... Жили в подвалах, в заброшенных вагонах, на чердаках... В конце концов, благодаря усилиям моих родителей розыск прекратили и меня оставили в покое. Начинался новый этап перестройки и диссиденты уже никому не были нужны". К весне 88-го года "Гражданская оборона" превратилась из студийного проекта в реально функционирующую рок-группу: Летов на басу, Кузя Уо и Игорь "Джефф" Жевтун - гитары, Аркаша Климкин - ударные. На концертах эти четыре человека в драных куртках и джинсах рубились не на жизнь, а на смерть. Играли на предельно форсированном звуке - когда тормоза отпущены, а инструменты на пульте выведены по максимуму. На перегрузки и искажения по частотам никто не обращал внимания. Рев, переизбыток ненормативной лексики, сильнейший энергетический поток, который затягивал внутрь, как водоворот. Музыки, как таковой, не было вообще. Не случайно весной 88-го года по стране пошло гулять выражение: "Панк-рок существовал в СССР ровно двадцать минут - во время концерта "Гражданской обороны" в Новосибирске. Все остальное - это уже постпанк". Отыграв на VII ленинградском рок-фестивале, Летов u сотоварищи временно прекращают концертную деятельность. Зафиксировав за несколько июньских дней на репетиционной точке "Аукцыона" болванки сразу четырех альбомов ("Русское поле экспериментов", "Здорово и вечно", "Армагеддон попс" и "Война"), Летов решил продолжить сессию в Омске. В окружении аукцыоновской фирменной аппаратуры и всевозможных преобразователей звука он окончательноубедился в том, что "при хорошем качестве записи теряется что-то очень важное из того, что мы в это вкладываем". За последние два года в сознании Летова довольно ясно выстроилась концепция того, как надо и как не надо записываться его группе. "Как правило, звук у нас очень странный, - считает Летов. - Первое ощущение - что звук "очень говно", очень плохой. Все инструменты вроде бы присутствуют и звучат, но при этом все вместе ни на что не похоже". Для создания "фирменного" саунда "Гражданской обороны" омская квартира Летова была превращена в настоящую подпольную студию ГрОб Records. Стены комнаты были покрыты звукоизоляционным материалом. В углу находилась купленная у "Калинова моста" ударная установка, которая со временем начала обрастать кучей всевозможных перкуссий, бонгов и там-тамов. В часть барабанов напихивались какие-то тряпки - "чтобы звучало как-то по-новому или, наоборот, вообще не звучало". Два развороченных магнитофона "Олимп" стояли со снятой панелью, отпугивая случайных посетителей своей обнаженностью и беззащитностью. Лидер "Гражданской обороны" старался максимальное количество инструментов записать вживую. Микрофоны использовались исключительно советские, поскольку, по летовским понятиям, "они обеспечивают крайне хриплое звучание". Периодически микрофоны прикреплялись к торшеру и, вращаясь вместе с ним по кругу, фиксировали звук на разных расстояниях и под разными углами. Если вдумчиво прочитать предыдущее предложение, становится понятным, почему сам процесс записи в ГрОб Records Летов любил характеризовать фразой "давали Кулибина". К началу осени 89-го года Летов уже наверняка знал, что именно будут представлять собой новые альбомы "Гражданской обороны". "Процесс создания альбома, предшествующий записи, начинается с того, как внутри тебя возникает состояние охоты и охотника, - говорит Летов. - Совершенно конкретным образом появляется состояние погони. Начинается мучительная и агрессивная охота "за этим", которая выражается в ничегонеделаньи, в наркотиках, блужданиях по лесу, попытках пить водку, драться и т.п. Но когда необходимое состояние ловится за хвост - нечаянно, но очень точно- после этого все создается одним махом. Ты как будто становишься трубой, через которую со страшной силой и скоростью пропускается чудовищный поток всевозможных образов". ...Одним из событий, послужившим для Летова импульсом к созданию цикла песен "Русское поле экспериментов", стало самоубийство гитариста "Гражданской обороны" и "Калинова моста" Дмитрия Селиванова. Это произошло в апреле 89-го года. "Весенний дождик поливал гастроном Музыкант Селиванов удавился шарфом Никто не знал, что так будет смешно Никто не знал, что всем так будет смешно", - написал Егор через несколько дней в песне "Вершки и корешки". В "Русском поле экспериментов" Селиванову также посвящалась шаманоподобная хардкоровая "Лоботомия", первоначально записанная в рамках параллельного проекта "Коммунизм". Из еще одного "коммунистического" альбома "Веселящий газ" была взята лирическая композиция "Бери шинель" (спетая в дуэте с Янкой) - сплав летовской мелодии с фрагментом молодежного гимна 60-х "Like A Rolling Stone" и песней Марка Бернеса "Бери шинель, пошли домой". Большинство номеров в "Русском поле экспериментов" по своей сути представляли деструктивный рок. По форме это был ядреный сплав гаражного панка и авангардного трэша, сыгранный зычно и звонко, отчаянно и яростно. Не случайно на альбоме Кузя Уо использовал флейту один-единственный раз (в "Вершках и корешках") - чтобы не ломать динамику. Зато Джефф почти в каждой композиции пропускал гитару через перегруженный фузз - прием, доведенный Летовым до совершенства в "Мышеловке" и "Красном альбоме". Несмотря на среднечастотную грязь, дисгармонии, дикий скрежет специально расстроенных гитар, утрированно примитивный ритм и "нарочито зловонное исполнение", именно в этой антимузыке "Гражданской обороны" и была жизнь. ...Перед созданием "Русского поля экспериментов" Летов окончательно осознал, что "праздник кончился" и рок-н-ролл прямо на глазах теряет свой первородный смысл. Один из важнейших рок-художников своего поколения, Летов в этой ситуации пересматривает свои взгляды и начинает проповедовать теорию самоуничтожения. Анархические 
лозунги становятся неактуальными и отходят на второй план. С позиции Летова единственным правильным стилем жизни теперь является саморазрушение, а "достойной смертью" - суицид. Эта идеология была превращена Летовым в религию, а природное настороженное восприятие мира было возведено им в куб, доведено до предела. По-видимому, обо всем этом и поется в финальной композиции альбома "Русское поле экспериментов" - страшной 15-минутной психоделической сюите, по степени воздействия способной сравниться разве что с моррисоновской "The End". (В то время Летов называл Doors своей любимой группой.) Это, пожалуй, самый "веселый" из снарядов, выпущенных
Летовым из своего рок-н-ролльного окопчика. Бескомпромиссный боец, законченный максималист и нигилист, чье творчество подпитывалось темной энергетикой суицида, Летов в те времена был весьма последовательным. В композиции "Русское поле экспериментов" он призывал, не дожидаясь Апокалипсиса, "покончить с собой, уничтожив весь мир" - на фоне безумной инструментальной какофонии, болезненного смеха и вкрадчивого шепота о том, что "вечность пахнет нефтью". "Я... подошел к некой условной грани, - писал Летов спустя год в одной из статей. - К некоему как бы высшему для меня УРОВНЮ КРУТИЗНЫ, за кото рым слова, звуки, образы уже "не работают".
Вообще, все, что за ним, - уже невоплотимо (для меня, во всяком случае) через искусство. Я это понял, когда написал "Русское поле экспериментов"... Я могу лишь выразить равнозначное этому уровню, являя просто новый, иной его ракурс. Это и "Хроника пикирующего бомбардировщика" с "Мясной избушкой" и "Туманом", и "Прыг-скок" с "Песенкой про дурачка" и "Про мишутку". Выше них для меня - зашкал, невоплощаемость переживаемого, вообще - материальная невоплощаемость меня самого. А вот именно туда-то и надо двигать". ...из книги "100 магнитоальбомов русского рока", 1999
народа, купившим билет на акустический концерт «ГО». Только Егор Летов может позволить себе, не выпуская новых альбомов, растить круг своих поклонников и увеличивать интерес к себе всё новых и новых поколений слушателей. Здесь не действуют законы шоу-бизнеса, это представление, сродни «игре в бисер». «ГО» - это что-то вроде «шаманства», как однажды сам определил Летов. «ГО» не может быть просто музыкальным ансамблем, пусть даже со своей собственной строгой идеологией. «Мы не занимаемся распространением идей», - говорил Егор, вспоминая старую восточную поговорку: «Можно привести коня к водопою, но нельзя заставить его пить».
«Гражданская Оборона» не даёт готовые ответы, она заставляет думать самому. Но, к сожалению, большинство «слушателей» «Обороны», да и вообще большинство в целом, думать не умеет. Поэтому одни, как Вася, будут пускать сопли про «70 лет», «пустые прилавки» и «красные галстуки» и «ненавидеть красный цвет», другие, фанатично выкрикивая цветастые лозунги, будут орудием в руках различных сил, ну а мы……..
«Мы идём в тишине по убитой весне…..»
полуфутуристические, я под очень сильным влиянием футуризма находился. Взял, эту песню им спел, – они как-то сникли, я, причем, даже не понял, почему – и куда-то съехали. К Лищенко, как выяснилось. Потом мы сидели там, и Эжену, покойному ныне, стало плохо по причине того, что кто-то из них – не буду говорить, кто – накормил его таблетками очень сильно. И мы с Янкой поехали за лекарствами, за чем-то там еще, за шприцами – и вот тогда мы действительно нормально познакомились, потому что, я помню, была какая-то мистическая последовательность в том, что происходило – то ли у нас обоих была на ногах капелька крови, откуда ни возьмись появившаяся, то ли что-то такое… В общем, на Янку это подействовало очень сильно, – что на обоих одновременно упало, на одно и то же место.
(впоследствии оказавшийся действительно, сосновым), " и голубые глаза глядели с другой стороны вечности. Время стыло " так начинался вечер. Когда Башлачев почти перестал давать концерты, но все-таки иногда появлялся на чужих, друзья ( "скажут друзья, спросят друзья" " вечные статисты неудачных сцен в сложных произведениях) спрашивали: отчего, дескать, Саша, не поете? "У тебя есть дар, - как правило, говорили ему, " а у других нету. И поэтому ты должен как бы передать его другим". Обязан, вроде того. У Башлачева на этот счет была совершенно другая версия, но он ни с кем не спорил, просто слушал, с тем особенным выражением лица, которое заставляло собеседника остаться недовольным разговором. Другой распространенный вариант беседы: "люди делаются лучше, слыша твои песни". Типа: посмотри на нас, мы уже частично улучшились, то ли еще будет. Ну и он "глядел голубыми глазами". Хотя нельзя сказать, что все было так грустно. Веселые-то песни тоже были, например "Слет-симпозиум" и "Подвиг разведчика". Сразу за ними в блоке шел "Грибоедовский вальс", однако публика продолжала по инерции смеяться, и самое страшное, что есть на записи последнего концерта, " вот этот самый смех: "Кого везете?" " "Грибоеда". Из того последнего лета всплывает еще один фрагмент. Фрагмент несохранившейся песни.
потенциал, есть шахматы, есть коробка, и мы должны сыграть. Перевели все это, перевели кусок потенциала. Все." Но для того чтобы игра шла, кто-то должен играть белыми, кто-то черными, а то все перепутается. И поэтому мы виноваты перед теми, кто вынужден быть плохим. Мы виноваты перед ними, они виноваты перед нами. Поэтому понятие общей вины, конечно, только поэтому. Надо добиться, чтобы душа смогла говорить со всеми, чтобы тебе было что-то дано. Надо показать, что у тебя чистые руки, чтоб тебе было можно что-то вложить. Потому что иначе душа откажется, твоя же душа. Она тебя сначала будет заставлять вымыть руки и только потом она тебе в них что-то даст. А ты всегда пытаешься что-то цапнуть, она не дает значит ты цапаешь чужое, раз она тебе свое не дает. Это естественно. Значит ты берешь чужое.А чужое в твоих руках никогда не будет живым, оно сразу мертвеет. Потому что ты только часть своей души можешь нести вот так. Живую воду. А все остальное, что ты будешь где-то там черпать, будет мертвая вода из чужих рук. Душа тебя сначала научит вымыть эти руки, чтобы ты был готовым к тому, что она должна тебе дать. И только через страдание. Это же очень мучительно осознать вдруг, что вроде как я гитарист, у меня ансамбль, мы играем, у нас название есть, и нам свистят, хлопают, а потом понять, что ты дерьмо, в общем-то, еще. В принципе, понять - это не обидно. Это ни в коем случае не обидно. Это великая честь для человека - понять, что он дерьмо. Вот только после этого...". "Что такое свет и тьма? Тут очень легко можно разобраться. Все, что впереди тебя, " это всегда свет. Сначала ты пройдешь половину пути через тьму. Потом ты получаешь ровно столько же света. Человек не расплачивается ни за что совершенно. Не бывает, чтобы человек получил что-то в дар, а потом ему приходится за это рассчитываться, отрабатывать. Ничего подобного. То, что человек получил, " это заработано. Тень " она всегда сзади. Если ты обернешься, сзади будет тьма, а впереди всегда будет свет. Понимаешь, о чем речь? То место, по которому ты идешь, всегда тьма. Если ты шагнул " шагнул во тьму, но одновременно ты ее и одолел. Свет всегда впереди. Граница проходит прямо по твоим ногам".